На заявку: "Десятый Доктор | любые спутники. Доктор заболел, лежит в Тардис с температурой, в полной апатии." Текст под картинкой.
Марта вынула заглушки стетоскопа из ушей и растерянно посмотрела на Джека.
- Сердца прослушиваются. Аритмия есть, - сказала она. - Не знаю, насколько это опасно для таймлордов и как должны в норме биться два сердца, синхронно? Джек, ты знаешь его дольше, почему он так? Он никогда не болел.
Харкнесс пожал плечами, покосился на Франсин, которая сделала ему еле заметный отрицательный знак головой.
- Ну, - неопределенно сказал он, стараясь быть убедительным, - все эти старения и обратные превращения, они требуют энергии. Год был тяжелым, неудивительно, что он свалился. Не железные же они, повелители времени.
Марта заглянула Доктору в лицо, опять вытерла ему лоб полотенцем. Она совершенно не понимала, что должна делать, все случилось слишком внезапно. С той же скоростью, с какой он болтал, тряс руку ее отца и перебегал от окна к окну, он вдруг потерял сознание и вот уже несколько часов не приходил в себя. Мать с отцом с состраданием смотрели на них обоих.
- Мы рядом, дорогая, - наконец тихо сказала ей мать. – Ты могла бы отдохнуть, если хочешь.
Марта отрицательно покачала головой.
- Я останусь с ним. Я единственный врач среди вас, а ему может потребоваться помощь.
- Как знаешь. Я поищу на этой вашей Тардис кофе. Клайв, пойдем, поможешь мне на кухне, если она тут, конечно, есть.
Когда они ушли, Марта опять всмотрелась Доктору в лицо. Живой ретранслятор. Через его мозг проходил многомиллиардный поток импульсов, способный сбить с орбиты спутниковую систему. Что в такой момент происходит с синаптическими узлами? А с нервной системой вообще? И с чем сравнить такую боль? Никакой человек бы не выдержал. Но он и не человек, и она все время об этом забывает.
- Ты молодец, Доктор, - прошептала она ему. - Ты даже не представляешь, какой ты умница. Я знаю, тебе плохо сейчас, но ты же никогда не сдаешься. Как тебе помочь?
Марта гладила его по руке, но он этого не чувствовал.
- Марта, - тихо окликнула ее сестра. – Мы с Джеком хотим отлучиться ненадолго, если мама спросит, скажи, что послала нас в аптеку.
- Зачем это? – машинально спросила Марта. – Никакие лекарства ему не помогут.
- Я знаю, - сказала Тиш. – Мы хотим добраться до морга.
Марта растерянно перевела взгляд на сестру, которая все еще оставалась в этом дурацком форменном платье горничной.
- Какой еще морг? – ей показалось, что она ослышалась.
Тиш пожала плечами, посмотрела на Джека.
- А как еще быть уверенной на сто процентов, что этот, ну тот, второй, - ее лицо передернуло судорогой, - не регенерирует, пока там лежит? Мне все кажется, что пока мы здесь сидим, он там воскреснет. Тело надо уничтожить.
- Вы с ума сошли? – Марта посмотрела на сестру, потом на Джека. – Доктор вам не позволит.
- Доктор без сознания, - упрямо сказала Тиш. - Он не может нам запретить.
- Тиш, это глупо. Тот, другой, он же умер, - сказала Марта.
- А ты сама в этом уверена?
Марта замолчала. Она ни в чем не была уверена с тех пор, как переступила порог Тардис.
- Доктор был бы против. Он говорил, что должен похоронить его по своему, - сказала она. – Это его дело, не ваше.
- О да! – Тиш нервно засмеялась. – Так давай устроим похороны с фейерверком и салютом, и с почетным караулом. Разве наш повелитель этого не заслужил?
- Тиш, успокойся. Я понимаю, но...
- Что успокойся? Что ты знаешь?
В голосе сестры явно звучали истерические нотки.
- Марта не виновата, - сказал Джек.
- А мы виноваты? Давай, расскажи ей все, и про колокольчик расскажи. Ты знаешь, какой самый страшный звук на свете, Марта? Это колокольчик.
- Колокольчик? - Марта почувствовала подступающую тошноту.
Она не хотела знать эту правду.
- Прекрати, - Джек обхватил Тиш, прикрыл ей рот ладонью. – Не слушай ее, Марта, она переволновалась. Но я согласен с ней, что морг – место ненадежное. Лучше бы сжечь.
- Без Доктора мы этого делать не будем, - она постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно. - Это нечестно. Думаю, утром он придет в себя.
Джек глянул в сторону кровати, потер переносицу.
- Хотел бы я быть в этом уверен, - сказал он.
Марта села рядом с Доктором на кровать, сжала его ладонь. Она не хотела себе признаться, но слова сестры вызвали у нее слабость в коленях. А она-то думала, что ей было тяжело. Господи, что же там творилось, на Вэлианте, весь этот год? Когда-нибудь она найдет в себе силы задать этот вопрос родным. Но пусть это будет не сегодня. Только не сегодня.
Доктор лежал очень тихо и Марте пришлось положить ему голову на грудь, чтобы быть уверенной, что он дышит. Несколько минут она слушала, как четыре удара еле ощутимо толкают грудную клетку изнутри.
- Вы, двое, - гневно сказала она обоим его сердцам. - Этот мальчик отменил геноцид вселенной, сидя в клетке, свернул проклятый год как хлебный шарик, чтобы выбросить его в окно. По-вашему он не стоит того, чтобы его вытянуть? Если вы этого не сделаете, я вас знать не хочу. И даже не потому что он самый мужественный человек во вселенной, а этого никто не узнает. А потому что шести миллиардам на планете очень страшно, когда он болеет.